Нью-Йоркская фондовая биржа и общественное мнение  / Отто Канн /

   Несколько недель назад я ездил в Вашингтон опровергать перед комитетом Конгресса как добровольный свидетель под присягой грубую и беспричинную клевету, ни на чем не основанную, кроме анонимных и безответственных слухов, которая высказана в мой адрес.

   На пути от Нью-Йорка до Вашингтона, размышляя о том, что мне, во время выступления перед комитетом, может быть задан ряд вопросов, более или менее находящихся в рамках расследования комитета, я доставил себе удовольствие маленьким умственным упражнением, пройдя через такое воображаемое расследование.
С вашего позволения, изложу некоторые из этих воображаемых вопросов и ответов.

СЛЕДУЕТ ЛИ БИРЖУ "РЕГУЛИРОВАТЬ"?

Вопрос:
   Существует довольно широко распространенное мнение, что деятельность фондовой биржи следует ограничить и контролировать неким государственным органом; она нуждается в реформировании извне. Что вы можете сказать по этому предмету?

Ответ:
   Мне не нужно указывать вашему комитету на необходимость проводить различие между фондовой биржей как таковой и теми, кто пользуется фондовой биржей.

   Большинство жалоб на фондовую биржу возникает из-за деятельности людей, не входящих в ее организацию, и чье поведение она не контролирует. Без сомнения, временами бывали недостатки и небрежность в методах управления фондовой биржей, так же как это бывает в любой другой организации, управляемой живыми людьми. Некоторые вещи, хотя они и не были одобрены, но, по крайней мере, допускались в прошлом, что не согласуется с современными этическими представлениями.

   То же самое можно сказать почти обо всех других организациях, даже о Конгрессе. Например, еще несколько лет назад получение пожертвований от корпораций на предвыборную кампанию, принятие бесплатного проезда по железной дороге конгрессменами и сенаторами было обычной практикой, которая не потрясала совесть как получателей, так и публики. Теперь это не является терпимым в общественном мнении и правильно сделано незаконным.

   Этические представления меняются; границы того, что может быть позволено с позиций морали, стали жестче. Это нормальный процесс, при помощи которого цивилизация движется вперед.

   Фондовая биржа никогда не пыталась сопротивляться приходу таких более строгих стандартов. Наоборот, в своей сфере она всегда нацелена на развитие стандартов, и она показывала себя готовой и желающей внедрять лучшие методы всякий раз, когда опыт показывал, что они разумны, или было предложение их внедрить.

   По своим требованиям к допуску ценных бумаг для котировки, по гласности своих операций, по кредитоспособности ее членов, по ее правилам, регулирующим их деятельность и наблюдением за применением таких правил, Нью-Йоркская фондовая биржа находится, по крайней мере, наравне с любой другой фондовой биржей мира, а в действительности она более передовая, чем почти все остальные.

   Неофициальная биржа "на обочине" не смогла бы существовать, если бы не строгость требований в интересах публики, которые фондовая биржа устанавливает в отношении допуска ценных бумаг на торги внутри ее стен и под ее юрисдикцией.

   Не существует другой такой фондовой биржи, где бы публика имела такой контроль над выполнением ордеров, что достигается практикой – уникальной на Нью-Йоркской фондовой бирже – немедленной регистрации и публичного объявления на тикере и в ежедневном списке операций каждой отдельной операции, как только она совершается.

   Я знаком с фондовыми биржами Лондона, Берлина и Парижа и, не сомневаясь, скажу, что в целом Нью-Йоркская фондовая биржа самая эффективная и лучше всех управляемая организация из подобных ей во всем мире.

   Рекомендации, данные комиссией, назначенной губернатором Хьюзом некоторое время назад, были немедленно и полностью приняты фондовой биржей. Некоторые злоупотребления, которые прокрались в ее систему несколько лет назад, сразу же исправлены. Время от времени будут проявляться другие недостатки (некоторые в этот самый момент могут существовать, будучи незамеченными), как проявляются недостатки в любой организации, и с ними будут бороться и исправлять.

   Я не сомневаюсь, что в случаях, где общественное мнение или соответствующие власти обращают внимание на недостатки, которые могут быть найдены в работе фондовой биржи, или где такое может быть обнаружено государственным органом или членами биржи, можно спокойно быть уверенным в быстром их исправлении.

Правда то, что иногда и в некоторых отношениях внешние наблюдатели могут иметь более ясное видение, чем те, кто имеют многолетний опыт и практику.

   Если бы существовали какие-либо меры, которые оказались бы точно ведущими к лучшему выполнению тех целей, для которых фондовая биржа создана и предназначена служить, я уверен, что члены биржи не позволили бы себе быть ведомыми или подпасть под влияние ограниченного консерватизма, а приветствовали бы такие меры, откуда бы они ни происходили.

ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ БИРЖА ПРОСТО ЧАСТНОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ?

Вопрос:
   Правильно ли я понял, что вы подразумеваете, что фондовая биржа просто частная организация и как таковая не подлежит контролю со стороны государственных властей и не имеет к ним никакого отношения?

Ответ:
   Прошу прощения, но это не тот смысл, который я хотел передать. Хотя теоретически фондовая биржа частная организация, в действительности она выполняет общественную функцию огромной национальной значимости. Ее функция – предоставлять свободный и честный, широкий и настоящий рынок для ценных бумаг и, в особенности, для символов промышленного богатства и предприятия страны, т.е. акций и облигаций корпораций.

   Без такого рынка, без такого торгового и распределительного центра, широкого, активного и предприимчивого, корпоративная деятельность не сможет существовать.

   Если бы фондовая биржа когда-нибудь забыла об общественном характере своих функций и о своих государственных обязанностях, если из-за неспособности или по какой-то другой причине она когда-либо станет не отвечающей требованиям или ненадежной в оказании стране услуг, которые составляют ее смысл, то вмешательство властей, штата или федеральных будет не только правильным, но это будет и их обязанностью.

Но пока мне не известно о существовании сколь-нибудь серьезной причины для призыва к такому вмешательству.

КОРОТКАЯ ПРОДАЖА – МОЖНО ЛИ ЕЕ ОПРАВДАТЬ?

Вопрос:
   Вы начали свой первый ответ словами: "Мне не нужно указывать вашему комитету ". Это любезное предположение, но я не против сказать вам, что мы здесь очень мало знакомы с работой фондовой биржи или с вашими, людей с Уолл-стрита, делами в целом. Что вы можете сказать насчет короткой продажи?

Ответ:
   Я не имею в виду занять лицемерную позицию, но что касается меня, я никогда не продавал акции коротко. Короткими продавцами рождаются, а не становятся. Но если бы не рождались люди, продающие коротко, то их надо было бы придумать.

   Короткая продажа имеет законное место в экономической системе. Она сдерживающий фактор для чрезмерного оптимизма, она стремится нейтрализовать опасность безудержно растущего рынка, она придает стойкость во время сильного падения рынка во времена неожиданного шока и паники. Она ценный элемент в предотвращении экстремального роста или падения.

   Короткий продавец обязуется поставить по определенной цене определенное количество акций, которых у него в это время нет, но которые, как он ожидает, направление движения рынка позволит ему купить с выгодой. По своей сути это не очень отличается от того, что делает каждый поставщик и торговец, когда он в бизнесе обычного типа берется выполнить работу или поставить товары, не имея заранее всех материалов, которые пойдут в работу, или товаров.

   Практика коротких продаж официально одобрена экономистами, начиная с первого наполеоновского министра финансов и до Хораса Уайта в наше время. Хотя в различные времена принимались законы, запрещающие эти операции, заслуживает внимание то, что в каждом случае, о котором мне известно, эти законы аннулировали после их краткого воздействия.

   Мне сообщили из хорошего источника, хотя я лично не могу ручаться за достоверность информации, что короткие продажи в наше время не осуществляются на одной довольно независимой фондовой бирже в Токио, в Японии. Вы можете найти в газетах, что, когда мирное послание президента Вильсона (или эта была речь о мире немецкого канцлера?) стало известно в Токио, на фондовой бирже там началась такой силы паника, что пришлось закрыть двери биржи. Через несколько дней их попытались открыть вновь, но после короткого периода торгов были вынуждены опять их приостановить.

Допуская, что моя информация верна, мы наблюдаем здесь пример, проливающий свет на причину и следствие.

   Короткие продажи действительно становятся злом тогда и в таких пределах, когда методы и намерения короткого продавца становятся нечестными. Короткий продавец, действующий как яростный лев (или "медведь"), ищет, кого он может сожрать; тот, кто намеренно крушит ценности, подрывая их при помощи махинаций или вызывая смятение за счет распространения недостоверных отчетов или непроверенных слухов волнующего характера, тот поступает неправильно и должен быть наказан.

   Возможно, администрация фондовой биржи не всегда достаточно настороже и достаточно тщательна в розысках и наказании намеренных крушителей ценностей и распространителей дьявольских предзнаменований. Вероятно, не хватает достаточной энергии и решительности в обращении с мрачным и опасным злом торговли слухами на фондовой бирже и в брокерских офисах. Вряд ли мне нужно добавлять, что деятельность, которой я касался, действительно неправильная и наказуемая, когда она нацелена и применяется для искусственного вздутия цен, равно как и для искусственного занижения цен.

   Но в конце концов, как показывает настоящее расследование, даже Конгресс, имеющий в руках почти неограниченную власть, кажется, не всегда легко справляется с выслеживанием нечестных продавцов слухов до самых их логовищ и подвержением их наказанию. А ведь неоправданное нападение на доброе имя человека более серьезное и чудовищное преступление, чем нападение, даже при помощи подрыва фальшивыми отчетами, на рыночные цены его собственности.

"СТРИГУТ" ли ПУБЛИКУ?

Вопрос:
   Время от времени мы слышим или читаем, что публику обманули. Здесь много дыма. Нет ли здесь огня?

Ответ:
   Если кого-то действительно "постригли", то вина в основном лежит на внешних махинаторах или недобросовестных финансистах, над которыми у фондовой биржи нет эффективного контроля. Некоторые люди воображают себя обманутыми, в то время как реальная проблема в их жадном стремлении "быстро разбогатеть" при покупке высокоспекулятивных или некачественных ценных бумаг, или выходе на рынок свыше их возможностей, или когда они приняли неверное решение в отношении времени покупки или продажи. Я не знаю эффективного средства против таких случаев, так как и нет способов помешать человеку переедать или есть то, что ему вредно.

   Говоря это, я не имею в виду, что у брокеров нет обязательств на бирже. Наоборот, у них есть очень четкие и обширные обязательства по отношению к их клиентам, особенно к тем, кто менее знаком с фондовым рынком и финансовыми делами, и по отношению к публике в целом. Более того, у них есть обязанность воздерживаться от искушения или чрезмерного приободрения людей спекулировать с маржей, особенно людей с ограниченными средствами, и от открытия или продолжения ведения счетов, недостаточно защищенных маржей.

   В соответствии с последним требованием фондовая биржа несколько лет назад должным образом усилила суровость своих правил, и она не может слишком строго противиться нарушению этих правил или слишком бдительно предохранять от их увиливания.

   В законодательстве должны быть созданы преграды против недобросовестного продвижения и финансирования, которые запретят любые общественные сделки с любыми ценными бумагами промышленных предприятий (что касается ценных бумаг железнодорожных и коммунальных компаний, то существующие комиссии предоставляют публике достаточную защиту), за исключением тех случаев, когда их введение сопровождается проспектом, объясняющим каждую существенную деталь о заинтересованной компании и предлагаемой ценной бумаге. Такие проспекты должны быть подписаны лицами, несущими ответственность по закону за любое умышленное упущение или ложное заявление.

   Такой закон был бы сходным по своим целям и функциям с "Законом о чистой пище". Если бы он выходил за рамки своих целей и функций, он мог бы оказаться слишком суровым. "Закон о чистой пище" не пытается предписать, сколько следует есть человеку, когда ему следует есть, или что для него есть хорошо, а что – плохо, но он предписывает, что ингредиенты того, что продается человеку в качестве пищи, должны быть честно и открыто указаны. Тому же принципу следует преобладать в вопросе предложения и продажи ценных бумаг.

   Если лекарственный препарат содержит воду, ее количество или пропорция должна быть указана на этикетке так, чтобы вам не смогли продать полную бутылку воды, в то время как вы думаете, что покупаете тонизирующий напиток. Таким же образом должна быть прямо и открыто указана пропорция воды в выпуске акций.

   Покупатель не должен оказываться под впечатлением, что он покупает акции компании, владеющей материальными активами, когда на самом деле он покупает ожидания, возможности или добрую волю. Они могут быть, и часто являются, очень ценными элементами, но покупателю следует дать возможность судить в отношении этого по открытым и ясным ему фактам.

   Основное зло разводненных акций лежит не в наличии воды, а в укрывательстве или приукрашивании этой жидкости. Несмотря на незавидную репутацию, которую народное мнение приписывает разводненным акциям, они определенно две стороны одного вопроса, всегда обусловливая, чтобы самая точная и полная гласность давалась бы всем относящимся к делу фактам, касающихся создания и природы акций.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ "БОЛЬШИЕ ЛЮДИ" НАПРАВЛЯЮТ РЫНОК ВВЕРХ ИЛИ ВНИЗ?

Вопрос:
   Разве не факт, что некоторые из "больших людей" собираются время от времени вместе и решают направить рынок вверх или вниз таким образом, чтобы схватить прибыль на продаже и покупке?

Ответ:
   Что касается "больших людей", встречающихся, чтобы определить курс фондового рынка, то это одна из тех легенд и предрассудков, от которых трудно избавиться, унаследованных от былых дней много лет назад, когда условия совершенно отличались от тех, которые имеются сегодня, и когда шкала ценностей и этики тоже была другой.

   Колебания фондового рынка отражают взгляды, суждения и условия многих тысяч людей по всей стране и, более того, в нормальное время, по всему миру.

   Течение, посылающее рыночные цены вверх или вниз, гораздо сильнее любого человека или группы людей. Оно смоет любого человека или людей в сторону как сплавной лес, если они будут стоять у него на пути или пытаться изменить его направление.

   Правда, иногда люди разгадывают приближение этого течения издалека и подтверждают свое мнение порознь или собравшись несколько человек вместе в отношении времени и воздействия. Они могут немного ускорить движение этого течения, они могут немного усилить его эффект, но у них нет силы дать ход этому движению или остановить его.

   Если под выражением "большие люди" вы имеете в виду банкиров, то позвольте мне прибавить, что у настоящего банкира очень мало времени и, в общем говоря, также мало желания спекулировать, и что само его обучение и занятие не делают его готовым к тому, чтобы стать успешным спекулянтом.

   Обучение банкира состоит в том, чтобы оценивать действительную стоимость, его кругозор должен быть широким и всесторонним, его планы должны учитывать более продолжительное будущее. В обязанности спекулянта входит распознавание непосредственной ситуации и использование ее в своих интересах, его план составляется на завтрашний день или на какое-то ближайшее будущее; временами он действительно должен быть способен игнорировать действительную стоимость.

   Психические и умственные качества банкира и спекулянта в корне противоречат друг другу, и вряд ли так случается, что эти качества успешно соседствуют в одном и том же человеке. Считать банкира в качестве фактора воздействия на фондовый рынок кажется чрезвычайным и странным даже для самого братства фондовой биржи.

   Я могу добавить, что существует четкая разграничительная линия между спекулянтом и азартным игроком. Первый обладает полезной и, вероятно, необходимой функцией, последний паразит и помеха. Его терпят только потому, что до сих пор не найдены средства убрать его, не нанося ущерба в то же время элементам, сохранение которых огромная важность, по сравнению с уничтожением игрока.